Цена коммерческого секрета

Очень интересный спор недавно был рассмотрен Высоким судом (The High Court) Великобритании. В его ходе был поставлен вопрос о том, сколько может стоить секретная коммерческая информация, которую покинувший компанию менеджер мог бы (гипотетически) раскрыть конкуренту при переходе к нему на работу или использовать в иных целях, неприемлемых для бывшего работодателя.

При рассмотрении спора не ставился вопрос о доказывании размера материального вреда, который был или мог бы быть причинен обладателю информации в результате ее неправомерного использования. В суде обсуждался вопрос о принципиальной ценности коммерческого секрета как феномена предпринимательских отношений.

Эта новость представляется актуальной для отечественных юристов и предпринимателей, коль скоро подобные споры с их участием вполне могут рассматриваться как российскими судами, так и в зарубежных юрисдикциях.

Я не уверен, что решение Высокого суда именно по данному спору имеет прецедентное значение в строгом смысле, поскольку доказывание факта наличия и ценности бизнес-секретов в каждом отдельном случае будет весьма специфично и нешаблонно.

Спор возник между известной на финансовом рынке компании по управлению активами Marathon Asset Management LLP и двумя ее бывшими менеджерами Джеймсом Сиддоном (James Seddon) и Люком Бриджменом (Luke Bridgeman). Дело было зафиксировано в судебной хронике Высокого суда под названием Marathon Asset Management LLP & Others v Seddon & Others .

В своем иске "Марафон" указал, что перед своим уходом в конкурирующую компанию Сиддон и Бриджмен скопировали на личные электронные носители целый ряд файлов, содержащих секретную и очень ценную для "Марафона" информацию. "Марафон" не настаивал, что информация была использована конкурентом, и это причинило "Марафону" какой-либо вред, но требовал возместить стоимость информации, которую он в своем иске оценил в 15 миллионов фунтов.

Слушание дела продолжалось с перерывами в течение девяти (!) дней, а принятое судом решение было изложено более чем на 250-ти (!) листах. Заинтересовавшиеся этим делом читатели могут ознакомиться с решением Высокого суда без купюр, пройдя по этой ссылке.

По утверждению "Марафона" Бриджмен перед уходом из компании в 2012 году скопировал более 40 тысяч различных документов. Покинувший компанию в том же году Сиддон, в свою очередь, систематически анализировал и отбирал для себя и Бриджмена ценные с его точки зрения документы, которые можно было бы использовать после ухода из "Марафона".

Суд согласился с тем, что бывшие менеджеры "Марафона" нарушили свои обязанности, связанные с обеспечением режима конфиденциальности коммерческой информации, а также с проявлением честности и добросовестности по отношению к "Марафону" как компании-работодателю. Иными словами, суд установил факт гражданского правонарушения в действиях менеджеров-ответчиков. Однако, больше ни один из аргументов "Марафона", касающихся требования оплаты скопированной информации и ее исключительной ценности, суд не впечатлил.

Суд указал, что "Марафон" оценил в 15 миллионов фунтов информацию, которая только предположительно могла бы использоваться для извлечения дохода в ущерб "Марафону", но в реальности такого использования не было. По мнению Высокого суда, является аксиомой гражданского права утверждение о том, что главная цель возмещения вреда потерпевшей от гражданского правонарушения стороне заключается в предоставлении ей компенсации за те имущественные и неимущественные изъятия, неудобства и потери, которые она реально понесла вследствие действий правонарушителя. Потенция вреда, предположение о возможности возникновения его в будущем и тому подобные прогнозные конструкции в качестве аргументов истца в защиту заявленной им ценности коммерческих секретов судом приняты быть не могут.

В случае с "Марафоном" никаких имущественных, т.е. пригодных к денежному счету, потерь выявлено не было. В условиях, когда неправомерное завладение информацией ответчиками не принесло "Марафону" никакого вреда и не привело к извлечению ответчиками никакого дохода, невозможно утверждать, что "Марафон" имеет право на возмещение ему чего-либо помимо номинального ущерба (nominal damages). Последний подтверждает совершение ответчиками в отношении истца гражданского правонарушения, но в связи с отсутствием возможности его денежной оценки устанавливается в размере одного фунта для каждого из ответчиков. Таким образом, размер компенсации, уплачиваемой ответчиками истцу, должен составить не 15 миллионов фунтов, а 2 фунта.

Суд отмел аргумент "Марафона" о том, что одним из принципов гражданского права является тот, в соответствии с которым любое изъятие в какой бы то ни было форме должно быть оплачено тем, кто взял, тому, у кого взяли. "Марафон" настаивал, что неправомерное копирование и изъятие бывшими менеджерами коммерческой информации само по себе повлекло возникновение у "Марафона" риска убытков, при том, что эти же действия вызвали приобретение бывшими менеджерами реальной возможности извлечения прибыли.

Отклоняя этот последний аргумент, Высокий суд указал, что закон не допускает выплаты компенсации превентивно в ожидании возможного вреда, не позволяет компенсировать риск возникновения каких-либо потерь в будущем. По логике "Марафона" любой пешеход имеет право на получение компенсации от любого водителя проезжающей мимо него машины, поскольку потенциально автомобильное движение угрожает жизни и здоровью пешеходов, т.е. несет риск причинения вреда.

Суд в деликатной форме также указал "Марафону", что предложенная им оценка скопированной информации в 15 миллионов фунтов, мягко говоря, является неадекватной и определенной на основании не понятного никому метода.

Спор "Марафона" со своими бывшими менеджерами и позиция Высокого суда демонстрируют, насколько сложно в реальности определить и доказать ценность коммерческой информации в условиях отсутствия прямого или косвенного использования ее в ущерб истцу или к выгоде ответчика. Решение Высокого суда можно также считать предостережением тем коммерсантам, которые самонадеянно слишком высокого оценивают свои бизнес-секреты, считая их выдающимся по своей стоимости и важности активом.

После оглашения решения суда представитель "Марафона" сделал заявление о том, что компания с исключительной серьезностью подходит к проблеме защиты коммерческой информации. Тем более, что в случае с компанией по управлению активами речь идет об информации не только о самой этой компании, но также о ее клиентах. Действия бывших сотрудников компании могут оцениваться только негативно, как идущие полностью вразрез с проводимой компанией политикой конфиденциальности. Жесткое следование этой политике компания ожидает от всех своих работников.

Своим заявлением "Марафон" фактически дал понять, что компания не могла не подать иск против своих бывших менеджеров, даже если бы заранее знала о нулевой вероятности успеха. Только таким способом всем своим работникам и, главное, всем своим клиентам компания была в состоянии просигнализировать, что не собирается смотреть сквозь пальцы на поведение своих сотрудников, чтобы ни думал по этому поводу суд. Без подачи иска все разговоры "Марафона" о защите секретов можно было бы считать пустым звуком, и имиджу компании был бы причинен вред, гораздо больший по сравнению с теми судебными расходами, которые она понесла. Такая позиция компании несомненно заслуживает уважения, является мудрой и дальновидной. И это также можно считать одним из выводов из всей этой истории.

Кстати, по оценкам наблюдателей, расходы Марафона на проведение внутреннего расследования инцидента, подготовку иска и всех необходимых документов, на участие в судебном разбирательстве составили порядка 10 миллионов фунтов. Эта сумма оказалась ценой спасения лица компании.

Не могу не добавить от себя также одно важное соображение. Решение Высокого суда, превратившее 15 миллионов фунтов в 2 фунта, может иметь очень важные экономические и налоговые последствия. Ни для кого не секрет, что сегодня в западной экономике нематериальные активы бизнеса превышают стоимость физического (осязаемого) имущества, используемого в предпринимательской деятельности. Важнейшую часть этих нематериальных активов составляют бизнес-секреты. Насколько они переоценены в балансах европейских, в частности, британских компаний? Возможно, что состоявшееся решение Высокого суда вызовет впадение в глубокую задумчивость чиновников Управления налоговых и таможенных платежей Ее Величества. Появился повод для раздумий также у банков, выдающих астрономические кредиты под обеспечение в виде нематериальных активов, и у игроков рынка слияний и поглощений, рассчитывающих коэффициенты конвертации акций также, во многом, исходя из оценки нематериальных активов поглощаемых компаний, особенно в сфере интернет-экономики, и еще у много кого, кто обычно именуется заинтересованными лицами. Но все это остается за пределами спора уважаемой компании "Марафон" со своими бывшими работниками.

Что касается решения суда о присуждении Марафону компенсации в размере 2 фунтов, то следует специально сказать, что это вовсе не судебная шутка и не издевательство со стороны суда над истцом. В английской судебной практике не столь уж редки случаи не только принятия судами решений ценой в 1 фунт, но даже вынесения приговоров с указанием в них этой магической суммы.

Например, в 2016 году приговор, апелляцию по которому рассматривал Апелляционный суд Великобритании, предусматривал, помимо тюремного заключения, конфискацию имущества осужденного, приобретенного им в результате совершения преступления. Разыскать это имущество следователям не удалось, поэтому судебный приказ о конфискации содержал требование об изъятии у осужденного 1 фунта, так называемой номинальной цены конфискуемого имущества.

Причины принятия "однофунтовых" судебных решений и вынесения приговоров о конфискации имущества на такую же сумму понятны. Их сразу несколько. Во-первых, фиксируется то обстоятельство, что правонарушение или преступление действительно имело место и это доказано в суде. Во-вторых, в случае решения по иску, судом защищено право истца путем реализации компенсаторной функции гражданского закона. Вообще ничего не присудить истцу нельзя, т.к. это означает отказ от защиты его нарушенного права. Присудить больше? Но для этого нужны четкие основания, которых суд не нашел, как в описанном споре Марафона с бывшими менеджерами. В третьих, если речь идет о приговоре, судом применена предусмотренная уголовным законом карательная мера в виде конфискации имущества, и наказание осужденного, таким образом, состоялось. При этом указание в приговоре суммы в один фунт не ставит исполнителей приговора в сложное положение, когда исполнять приговор нужно, но невозможно, вследствие отсутствия имущества. Обнаружение имущества после вынесение приговора, позволяет быстро изменить судебный ордер о конфискации, отразив в нем уже не 1 фунт, а какую-то другую, более соответствующую обстоятельствам дела сумму.

Дело Марафона было рассмотрено Высоким судом в конце 2016 года, а решение было оглашено в феврале этого, 2017, года.

В 2016 году судебная практика Великобритании обогатилась еще одним очень важным и интересным прецедентом на аналогичную тему - о возможности применения судом превентивных мер по снижению для истца риска возможного будущего совершения ответчиком гражданского правонарушения.

Оговорюсь специально, речь не идет о мерах, принимаемых судом с целью обеспечения иска до вынесения решения по существу спора, но именно о самом решении, принимаемом с целью предупреждения возможного будущего нарушения прав и охраняемых законом интересов истца.

Это - очень плодотворная тема для обсуждения. Мы часто говорим о превентивной функции гражданского закона, что самим фактом его принятия создается основа для профилактики гражданских правонарушений, но обычно оставляем эти слова пустым лозунгом, не вкладывая в них никакого конкретного смысла. Более того, мы всегда настаиваем на том, что защита гражданских прав осуществляется постцедентно или ретроспективно. Защите подлежит право, после того, как оно уже нарушено. До момента нарушения права никакого основания для его защиты нет. Есть ли в этих утверждениях противоречие или его нет - это отдельный вопрос. В отсутствие нарушения права оно может быть защищено его признанием, либо изменением или прекращением существующего между истцом и ответчиком правоотношения. Здесь можно усмотреть превентивную функцию закона.

Российский гражданский закон признает возможность защиты гражданского права путем пресечения действий, создающих угрозу его нарушения. Но для того, чтобы возможность заявления требования по такому основанию возникла, некое угрожающее интересам истца действие должно быть уже совершено ответчиком. Предположительные или предвидимые, с большей или меньшей степенью вероятности, действия потенциального ответчика основанием для иска служить не могут. Мне никогда не приходилось сталкиваться в отечественной судебной практике со случаями принятия решений по искам, основанным исключительно на предположениях в отсутствие каких-либо реально осуществленных ответчиками действий, создающих действительную (доказуемую), а не мнимую, угрозу интересам истцов.

Английские суды имеют возможность подходить к проблеме превентивности значительно гибче, тем более, после того, как соответствующее решение по апелляционной жалобе в 2016 году принял один из высших судов Великобритании - Апелляционный суд.

Судебный сюжет таков: спорили работодатель и работник, трудовой контракт которого содержал в себе несколько особых условий, так называемых "негативных ограничительных ковенантов" ("the negative restraint covenants"), устанавливающих обязательства работника после прекращения трудовых отношений с данным работодателем не раскрывать посторонним лицам торговые секреты и другую конфиденциальную информацию о своем работодателе, которую он (работник) мог бы получить в связи с выполнением своих трудовых обязанностей.

При заключении договора работник не имел никаких возражений против данных оговорок, давно уже ставших стандартными условиями большинства трудовых контрактов во всех сферах трудовой деятельности.

Трудовые отношения однажды закончились, и работодатель решил подстраховаться на случай, если уходящий от него работник не сумеет удержать язык за зубами. О том, что речь шла о действительно ценной коммерческой информации можно догадаться уже по тому обстоятельству, что слушание иска (и это по спору вокруг трудового контракта!) происходило в закрытом (!) заседании, решение суда было опубликовано со значительными купюрами, а имена работника и работодателя были зашифрованы аббревиатурами. Даже интересно, какая такая коммерческая информация могла быть настолько секретна.

Работодатель, с целью предупредить возможную информационную несдержанность бывшего работника, обратился в суд с заявлением о выдаче судом (интердикта - injunction), запрещающего работнику под страхом огромного штрафа или даже уголовного преследования в связи с неисполнением приказа суда разглашать сведения, о которых был так обеспокоен работодатель.

Интердикт был выдан не бессрочно, но на период в восемь месяцев, считая от даты его выдачи. С целью защиты интересов работника он содержал оговорку, что работник, в случае изменения каких-либо заслуживающих учета судом обстоятельств, вправе в любое время до истечения срока интердикта обратиться в суд с заявлением об изменении или отмене условий наложенного на него ограничения.

Горечь пилюли работника была также смягчена тем, что суд первой инстанции сразу при выдаче интердикта позволил работнику, если он того пожелает, обжаловать это решение, если он считает его несправедливым, ущемляющим его интересы, ограничивающим его свободу. Работник воспользовался советом судьи и подал жалобу в Апелляционный суд.

Апелляционная жалоба была рассмотрена также в закрытом заседании.

В своей жалобе работник настаивал, что суд первой инстанции неправильно истолковал ограничительные условия трудового договора, что никакого основания для выдачи интердикта не было, поскольку никакого повода усомниться в своей честности работник не подавал, что интердикт незаконен, поскольку содержит включенные в него судом посторонние условия о праве самого работника требовать изменения его содержания.

Все аргументы работника и жалоба в целом были отклонены Апелляционным судом, причем все судьи проголосовали за такое решение единогласно.

Апелляционный суд указал, что исключительная важность и реальная секретность информации, которой стал обладать работник в силу его трудовых отношений с работодателем, является достаточным основанием для ограничения его (работника) свободы в распространении этой информации среди третьих лиц в будущем. Таких действий работник пока еще не совершил, но риск несдержанности работника реален.

Обстоятельства выдачи судом первой инстанции интердикта, про мнению Апелляционного суда, исключительны. Секретной является не только содержание известной работнику информации, но даже сам факт наличия (!) такой информации, каково бы ни было ее содержание.

Достойным для рассмотрения в жалобе, по мнению Апелляционного суда, мог бы быть аргумент работника о том, что наличие интердикта препятствует ему устроиться на новую работу и тем самым лишает средств к существованию, но такого довода работник в защиту своей жалобы не выдвинул.

В результате состоявшегося решения Апелляционного суда судебное законодательство Великобритании обогатилось прецедентной нормой: при наличии особых обстоятельств защита субъективного гражданского права (а интердикт это именно способ защиты права) может быть осуществлена судом в отсутствие нарушения этого права, но в превентивном порядке при наличии риска такого нарушения в будущем. Причем, как в случае с изложенным делом, даже такого риска, степень вероятности воплощения которого в реальные негативные последствия никак судом не определена.

Это решение отличается от того, что было изложено в связи с делом Марафона в том существенном обстоятельстве, что превентивная мера защиты права была применена судом в отсутствие требования истца о возмещении ему потенциально возможных в будущем убытков, размер которых каким-то образом определил сам истец.

Проблема сохранности коммерческих секретов и баз данных клиентов при смене работникам мест своей трудовой деятельности обостряется с каждым годом в тех государствах, где основным драйвером экономического развития является открытая и честная конкуренция.

Количество судебных разбирательств по поводу хищения конфиденциальной информации множится. Работники, переходя от одного работодателя к другому, стали очень часто поддаваться искушению прихватить с собой не офисные шариковые ручки и скрепки, а именно технологические секреты и персональные сведения о клиентах.

В 2015 году Высокий суд Англии рассмотрел 40 жалоб работодателей на недобросовестные действия своих бывших работников в связи с хищением ими коммерческой информации при увольнении, а в 2016 году - уже 50 таких споров, и это только те дела, которые дошли до столь высокой судебной инстанции.

Интересно, что работодатели при обнаружении хищения принадлежащих им коммерческих секретов, предпочитают не обращаться в полицию (хотя действия работников в данном случае образуют состав уголовного преступления), а подавать жалобы в порядке гражданского судопроизводства по основаниям неисполнения работниками обязательств по трудовым договорам, нарушения внутренних политик защиты коммерческой информации, причинения вреда. Причина проста. Как это обычно и бывает в любой стране, связываться с полицией - себе дороже. Кроме того, все понимают, что полиция, заваленная делами о значительно более серьезных с точки зрения общества и вышестоящего начальства преступлениях, с проблемой хищения чьих-то бизнес-секретов будет разбираться, мягко говоря, без энтузиазма и постарается сделать все для того, что работодатель не смог подать соответствующее заявление, либо побыстрее забрал его назад. Достаточно начать бесконечно требовать от него все новых и новых подтверждений реальной секретности и ценности похищенных сведений, и всякое желание у работодателя общаться с полицией быстро исчезнет.

Чем шире распространяются в предпринимательской среде новые возможности поддержки внутрикорпоративной и межфирменной коммуникации, новые методы хранения информации, в частности, облачные технологии, тем проще увольняющимся работникам прихватывать коммерчески ценную информацию с собой. На флэш-накопителе, объемом в несколько десятков гигабайт, можно унести практически все сведения даже об очень крупном бизнесе, а можно купить за несколько долларов или евро совсем немножко облачного пространства и переносить туда все, что тебе известно о своей любимой компании. И бороться с этим очень сложно.